ЛЕ-ЦЗ‪Ы‬

Древнекитайский литературно-философский трактат, в названии которого стоит имя выдающегося мыслителя Ле-цзы, он же Ле Юй-коу (450 - 375 гг. до н. э.), одного из трех – наряду с Лао-цзы и Чжуан-цзы – наиболее выдающихся фигур раннего Даосизма (период Чуньцю – Чжаньго (770 - 221 гг. до н.э.)), представляет собой сборник коротких эссе и притч различных авторов эпохи нео-даосизма III - IV вв. Этот период в истории даосизма, как и философской мысли древнего Китая в целом, отличается более пристальным вниманием и переосмысленным подходом мыслителей того времени к произведениям Лао-цзы и Чжуан-цзы, которые оказали определяющее влияние на формирование метафизических, эстетических и религиозных взглядов китайцев на рубеже эпохи «нового времени». Тогда же были предприняты серьезные попытки дать новое толкование конфуцианских канонических произведений через даосские термины и понятия в попытке найти общий язык между двумя направлениями философской мысли новой эпохи. Вместе с тем, четко прослеживается тенденция восприятия даосизма с точки зрения моральных и социальных позиций конфуцианства. Теперь совершенномудрым становится не тот, кто очищает свое сердце вдали от мира, проповедуя отшельничество, но тот, кто, овладев методологией «недеяния», способен добиваться мирного решения конфликтов и междоусобных распри, установления гармонии и порядка в Поднебесной.
С первого взгляда, конфуцианство и даосизм представляли собой совершенно противоположные направления: первое ратовало за активную социальную позицию в управлении государством, тогда как второе призывало, следуя концепции «у-вэй» или «отказа от лишних указов и распоряжений» обустраивать положение в обществе и стране, следуя по пути естественного развития за счет понимания своего истинного предназначения. В действительности, оба течения представляли собой уравновешенный баланс во всех сферах человеческого бытия. Достаточно вспомнить конфуцианское высказывание о том, что “спасение мира должно быть подобно спасению собственного организма от болезней”, и даосское “хорошую жизнь можно прожить, следуя по пути самосовершенствования”, как станет очевидным и понятным, почему оба высказывания можно было услышать из уст высокопоставленного чиновника и ученого-алхимика. Идея физического присутствия в миру, среди людей, и духовного освобождения от мирских дел становится нормой психического и интеллектуального поведения самого цвета национальной элиты на протяжении последующих веков.