Иллюминаци‪я‬

Один из читателей назвал его «роман с жизнью». Герой в глубине души не считает себя изначально связанным с другими людьми, с человечеством, и воспринимает выпавшую ему жизнь не вполне всерьез, не вплотную, и убежден в том, что в его силах – или, по крайней мере, возможно – всю ткань жизни чудесно преобразовать в соответствии со своим внутренним зрением, со смутным воспоминанием, или предвосхищением, некой иной, блистательной и насыщенной, фиолетово-золотистой реальности. И, взрослея, герой начинает искать возможности подобного преображения реальности вовне – в людях, в социальных процессах, в дружбе и любви, в науке и творчестве. Любовь, таким образом, для героя лишь средство, духовный ритуал, дающий возможность приблизиться к порогу прорыва реальности, прорыва в духовный мир. И каждый раз, едва дойдя на миг до этой эфемерной высшей точки, любовь получает могущественный и сосредоточенный контрудар от реальности, принимает трагический оборот, начинает распадаться и умирать. С каждым разом герой следит за этим процессом все более аналитически, устанавливает его закономерности, автор демонстрирует назревание и рост любовной сказки, преосуществляющейся в трагедию, изнутри, получая картину того, как это реально, на самом деле происходит. Это – шокирующий в своей откровенности продукт холодного самонаблюдения в ситуации максимальной напряженности, экспрессивности, окрыленности либо отчаяния, ход философского, понятийного осмысления любви, любовной истории, человека в ситуации любви.